Юлия Мара
Сегодня можно наблюдать кризис таких простых и «вечных», казалось бы, понятий, как детство и взрослость. Хотя бы по причине того, что между ними уже не столь велика разница. Времена, когда поколения разделялись на авторитетное старшее и неопытное младшее и когда взрослые были проводниками детей в мир знаний, кажется, совсем прошли. Мир наполнен доступной и быстроизменяющейся информацией, на нее и ориентируются современные дети.
Помимо этого, огромное влияние оказали глобальные культурные перемены: острые, злободневные, страшные темы больше не скрываются и давно перешли в разряд публично обсуждаемых явлений. Но мы даже не задумываемся о том, что сам факт того, что от детей больше нет секретов, имеет последствия. По идее, ребенок, пока он таким остается, должен быть уверен, что взрослые не несут в себе никакой опасности, что они могут себя контролировать. Так формируется базовое доверие к миру и уверенность в себе. Безусловно, это не значит, что ребенок не должен знать о темных сторонах жизни. Для этих целей всегда существовали сказки. Они рассказывают на языке ребенка о том же насилии или жестокости, но благодаря счастливому концу и теплому голосу матери, которая их читает, органично и безболезненно вписываются в формирующуюся картину мира. Но как можно верить в «счастливое будущее» и хотеть вступить во взрослую жизнь, когда любой ребенок может увидеть ее «как есть», без какой-либо цензуры? Кому это может понравиться?
Помимо нарушений связи преемственности поколений и влияния средств массовой информации, заметна тенденция к одновозрастности детских групп, которая также тормозит желание взрослеть. Вспомним наше детство: во дворе собирались дошкольники, школьники и подростки. Сегодня же детей подчеркнуто делят по возрасту: в детских садах, например, младшую и старшую группы на прогулки выводят отдельно. Младшие и старшие классы больше не учатся в одном здании. Жесткая дифференциация мешает появиться желанию сотрудничать со старшими: ребенок словно не видит собственного будущего и дальше своего носа. Это все не было бы так страшно, если бы не пропадал естественный интерес детей к тем, кто выше и сильнее, а за ним и стремление получить похожий опыт.
Застревание в детстве свойственно и многим подросткам девяностых, тем, кому сейчас уже за тридцать или около того. Надо сказать, что главным условием развития детей является стремление стать взрослыми. Дети того периода становиться ими не хотели
Основная причина – нежелание походить на тех, кто живет во лжи, лицемерии, несчастливом браке и т. д. И если в шестидесятых, по данным научных исследований, подростки стремились к автономии и обрастали целями и планами, то в девяностых проявились совсем другие симптомы – рост правонарушений и всевозможных зависимостей.
Как сегодня проявляются размытые границы взрослости и детскости? Сегодня многие дети компетентны по совершенно разным вопросам, а в эпоху потребления уже «потребляют» так, что нам в наше время и не снилось.
А мы играем по их правилам – увлекаемся техникой и гаджетами, любим игры и викторины, занимаемся экстремальными видами спорта, каждые выходные пытаемся себя всячески развлечь и, конечно же, все так или иначе обладаем в той или иной степени синдромом Питера Пэна, жизнь которого полна приключений без каких-либо обязательств
Молодость культивируется, дети становятся центром вселенной, так что вопрос о том, кто дома «хозяин», по-прежнему актуален.
Помочь всему миру, как известно, нельзя, но можно что-то сделать в рамках своей семьи. Попытаться не разводиться, прокачивать семейные традиции и привычки, подавать пример не беспечного по жизни человека, а трудолюбивой и целеустремленной личности. И доказывать, что все эти качества – не пустые слова, а реальные ресурсы для адекватной, плодотворной и счастливой жизнедеятельности. Та самая «жар-птица», которую все до пенсии ждут. Но пока у нас этих ресурсов нет, жизнь проходит в ожидании: еще немного – и начнется та самая сказка, та самая жизнь.
Источник: